Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Эмоции — бездонный котел субъективных переживаний, смысл и источники которых не всегда для нас очевидны. Что именно вызвало гнев? Почему мы испытываем стыд? Какие чувства кроются за обидой? В книге «За кадром. О скрытой работе нашей психики» (Изд. «Альпина PRO») психолог Светлана Джексон на примере историй реальных и вымышленных пациентов исследует феномен эмоционального неглекта — пренебрежения к чувствам, которое мы можем проявлять в том числе по отношении к себе. Публикуем главу «Что под крышкой?», в которой автор рассказывает, что такое первичные и вторичные эмоции, как и почему, закрываясь вторичными эмоциями, вроде стыда, тревоги и раздражения, мы избегаем истинных переживаний и зачем лимбическая система блокирует полноценное проживание сложных ситуаций.
Что под крышкой?
— Как прошла твоя первая консультация? — пробегая по коридору, спросил меня мой супервизор (Супервизор (англ. supervisor — руководитель, наблюдатель) — в психологии: высококвалифицированный специалист, который консультирует своих коллег — специалистов в области психологического консультирования, помогая им анализировать целесообразность и качество работы с клиентами/пациентами. — Прим. ред.).
— Как думаете, десять минут активного диалога можно считать полноценной консультацией? — отшутилась я из своего эмоционального колодца.
— Расскажешь мне об этом завтра?
«За-а-а-а-автра…» — протянула я внутри себя с досадой. До моей завтрашней супервизии, когда мы сможем обсудить, что именно произошло, нужно еще добраться, а точнее, выбраться со дна этого колодца, где промозгло, холодно и горько.
За час до этого я ждала своего самого первого американского клиента, готовая активно слушать, кивать, задавать больше открытых вопросов, чем закрытых, эмпатически поддерживать и в целом быть тем психологом, из кабинета которого не хочется уходить. Прошло семь минут после начала консультации, а я так и сидела со своим арсеналом приемов и техник, будто фокусник, готовый вытащить «перефразирование» из правого рукава, словно бумажный тюльпан. Вот только кому его показать, когда сидишь в одиночестве?
Из-за какой-то административной путаницы моя клиентка не пришла на очную встречу. Но всегда есть вариант работы онлайн, о чем мы с ней и договорились. Я подключила ноутбук, отправила клиентке ссылку для входа в онлайнкомнату и снова принялась ждать.
Спустя двадцать минут я увидела на экране имя клиентки и впустила ее в онлайн-кабинет. Мы познакомились, я рассказала немного о себе, о том, что я из России, живу в Америке, практикую под супервизией, вот еще пара моментов о конфиденциальности и о том, в каких случаях она может быть нарушена. Спросила, есть ли вопросы и с чем она сегодня пришла. Она кивнула.
Мы говорили про то, что с ней происходит. Целых десять минут. А на десятой минуте она снова кивнула. И пропала. Совсем. Без каких-либо предупреждающих знаков вроде зависшего экрана с закрытыми глазами и растянутым ртом, оповещения «У вас плохая связь» или хотя бы чего-то из серии «пш-ш-ш, пш-ш-ш, пш-ш-ш». Мои последующие попытки провалились в шредер для бумаги.
Как в сказке «Конек-горбунок» Иван прыгал по трем котлам, чтоб стать писаным красавцем, так и я начала прыгать по своим. Только эмоциональным. Хоп — котел с горячей водой, и я почувствовала внутреннее жжение стыда: «Я ей не понравилась…»; «Она ничего не поняла из того, что я говорю!»; «Черт, черт, черт! Как можно было так завалить самую первую консультацию?!».
Хоп — я перепрыгнула во второй котел, с кипящим молоком: «Неужели нельзя просто нормально сказать?»; «Кто вообще так делает — уходит, не предупредив?». Молоко бурлило.
Хоп — в третий котел, c холодной водой: «Вообще не буду практиковать в этой вашей Америке!»; «Уеду обратно, и живите тут без меня».
Три котла пройдено, а я совсем не походила на красавицу. Эх, Конек-горбунок, что пошло не так?
Стыд, гнев, обида. Стыд, гнев, обида. Стыд, гнев, обида я скакала по этим трем котлам в течение всего дня, выныривая для глотка воздуха и снова погружаясь в пучину с головой. В такой эмоциональной чехарде самое сложное — это напомнить себе, что стыд, гнев и обида — вторичные эмоции. Это то, что перекрывает всамделишное переживание.
Читайте также
— «Чистая боль» vs «грязная боль»: почему попытки подавить эмоции только ухудшают наше состояние
— Экзистенциальная терапия: что нам могут дать страх, гнев, печаль
— Внутренний критик, синдром самозванца и стыд: что мешает нам признать свою ценность и изменить негативный жизненный сценарий
В нашей эмоциональной жизни есть первичные эмоции первичные реакции на события и вторичные эмоции или чувства — это то, что мы чувствуем в связи с первичными эмоциями. Но некоторые из вторичных эмоций не то, чем кажутся, и когда я объясняю это клиентам, то обычно рисую кастрюлю. Кастрюля — это психика, в которой варится первичная эмоция. Если же кастрюлю закрыть крышкой, то мы будем видеть крышку — вторичную эмоцию.
Первичная эмоция будет кипеть сильнее, а потом начнет жариться — ну мы все знаем, что происходит с кастрюлей, когда она прекращает варить. Такие эмоции, как стыд, обида, раздражение, тревога, гнев, не дают нам увидеть, что на самом деле варится в кастрюле.
Когда я все же решилась приоткрыть крышку, то увидела грусть, одиночество, ощущение себя непринятой и от этого потерянной. В американском фильме «Рудольф — красноносый олень» (Rudolph the Red-Nosed Reindeer, реж. Л. Ромер, 1964) был остров неудачников (Island of Misfit Toys) остров игрушек, которые никому не нравились. После того как моя клиентка внезапно прервала сессию, я чувствовала себя высланной на этот остров. Она посветила мне фонариком в самую больную точку. О чем я больше всего переживала, начиная работу с американцами, — что они не примут мою инаковость. Как сказал мой супервизор после: «Произошло то, что было неожиданно “ожиданным”». Было ожидание, что что-то подобное случится, но я не была готова к тому, что это произойдет так скоро. На самой первой консультации.
Только когда мне удалось заглянуть под крышку кастрюли, я перестала скакать по котлам. Потому что вместе с грустью пришло принятие: «Я не могу всем нравиться»; «Да, не все будут принимать меня и мою инаковость»; «Да, мой акцент всегда будет меня выдавать» и «Да, юг Америки не всегда открыт для иностранцев». Но у меня есть выбор: уйти в обиду, озлобленность и сеять семена раздора в ответ или же действовать по-другому.
Склонность прикрываться «крышечными эмоциями»: стыдом, обидой, раздражением, тревогой, гневом — одно из проявлений эмоционального неглекта. Когда вместо того, чтобы испытывать исходную эмоцию, ребенок научился закрывать ее другой. Грусть подменяется обидой, страх — гневом, а злость — стыдом. «Крышечные эмоции» как сирены, которые своим очаровательным голосом заманивают путников. И чем больше мы их слушаем, тем больше впадаем в забытье.
Когда мы находимся на уровне «крышечных эмоций», может появляться ощущение дистанции и безопасности, ведь, например, гораздо безопаснее зависать в тревоге, чем исследовать свою злость. Но если мы сидим только на этом уровне эмоций, мы упускаем наше исходные реакции на события. А в них много правды.
В нашем головном мозге есть группа структур, которая отвечает за то, чтобы переводить ощущения, поступающие из автономной нервной системы, в эмоции, — это лимбическая система, или эмоциональный мозг. Задача лимбической системы — собрать эти крупицы информации о сжавшихся в размере сосудах или нашем учащенном дыхании в эмоции.
Читайте также
— «Идеальное преступление»: как травма «захватывает» нашу лимбическую систему и управляет эмоциями
— «Якорь безопасности»: как тело помогает нам регулировать эмоции
Иными словами, наше лицо и тело начинают выражать эмоции еще до того, как произойдет их осознание, и до того, как мы сможем связать происходящие с нами события с тем, как мы себя чувствуем, и решить, как мы хотим действовать в этой ситуации. Если лимбическая система знакома с этими эмоциями, то она дает им двигаться дальше к префронтальной коре, где происходит эмоциональная регуляция.
Если лимбическая система воспринимает эти эмоции как опасность, то она ведет нас противоположным маршрутом и выбирает в первую очередь безопасность. Как если бы мы спросили у прохожего: «Подскажите, пожалуйста, как добраться до Невского проспекта?» — а он отправил бы нас в пригород, потому что ему бы показалось, что там безопаснее. По такой логике и действует лимбическая система. Безопаснее прикрыть злость стыдом и спрятаться, если раньше в случае проявления злости тебе говорили: «Какая ты плохая девочка! Хорошие девочки не злятся» — и за непослушанием маячил разрыв отношений со взрослым. Безопаснее прикрыть страх и грусть гневом, когда за слезы и проявления испуга ребенку говорили: «Ты чего такой мямля, будь мужчиной, иначе…» — и за непослушанием маячил тот же разрыв отношений.
Если лимбическая система воспринимает эти эмоции как опасность, она словно кричит: «Шеф, все пропало!» — и ей на помощь приходят психологические защиты. Лимбическая система блокирует эмоцию, а вместе с тем и проживание этой ситуации. Как раз так события и оказываются застрявшими в нашей психике, а мы — застрявшими на окраине города и далеко не на центральной улице.
Эта ситуация с клиенткой, при всей моей кажущейся готовности, была для меня неожиданной и вернула мою лимбическую систему к старым схемам: прикрываем все «крышечными эмоциями» и пусть хозяйка отвлекается на них. Это говорит о том, что порой нам нужно безопасное место, чтобы помочь лимбической системе дать добро на переработку сложных переживаний и чтобы дать себе время заглянуть под прыгающую над кипящей кастрюлей крышку.
Источник: «За кадром. О скрытой работе нашей психики»
«Моноклер» – это независимый проект. У нас нет инвесторов, рекламы, пейволов – только идеи и знания, которыми мы хотим делиться с вами. Но без вашей поддержки нам не справиться. Сделав пожертвование, вы поможете нам остаться свободными, бесплатными и открытыми для всех.
Великолепная статья, именно эту информацию я и искала. Огромное спасибо!