Творчество Сэлинджера и дзен-буддизм: в поисках выхода из кризиса

Рубрики : Литература, Последние статьи, Философия

Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.

Многим Джером Дэвид Сэлинджер известен как автор проникновенной повести о становлении подростка «Над пропастью во ржи». Однако творчество Сэлинджера выходит далеко за пределы этого произведения и его тематики. Он один из первых, кто обращается в американской литературе к духовным учениям Востока, в частности к дзен-буддизму, пытаясь найти выходы из духовного кризиса своего времени и новые основания для развития творческого отношения к действительности. Разбираемся, почему Дж. Д. Сэлинджер обращается к дзен-буддизму в своих произведениях, что за загадки и символы писатель оставил в своих текстах для будущих поколений и чем его привлекло понятие «сатори», помогающее очиститься от ярлыков и пойти по другому пути постижения мира.

Джером Дэвид Сэлинджер — один из самых загадочных писателей XX века. Искусный мастер американской новеллистики, он оказал большое влияние на формирование мировоззрения не только студенчества 50-60-х гг., но и последующих поколений. Кто не узнает себя в Холдене Колфилде, читая «Над пропастью во ржи», или же свою семью в героях «Зуи»? Однако, несмотря на свою известность, Сэлинджер отрекся от славы и с 1965 года не опубликовал ни одного рассказа. Хотя он и продолжал писать, но прекратил появляться на людях. Что же заставило его удалиться от мира и посвятить себя творчеству, о котором никто не узнает? Возможно, ключ к пониманию загадочного исчезновения Сэлинджера кроется в его произведениях? Попробуем разобраться.

В повести «Над пропастью во ржи» Сэлинджер всего лишь обозначил назревающую проблему существования человека в современном обществе, основные ценности которого могут оказаться враждебными в отношении личности. Лицемерие, слава и богатство не дают надежных оснований для спасения отдельного человека, каждый встает перед выбором: предательство или бунт. Холден Колфилд бунтует против мира взрослых с целью спасти свою идентичность, свое Я. Однако бунт — это первый шаг, он помогает выявить, но не решить проблему.

Американское общество, идеологией которого стал прагматизм, утратило духовные основания, и это остро почувствовали, в первую очередь, деятели культуры. Мыслители Запада откликнулись на этот кризис, обратившись к различным религиозным традициям, в частности, к дзен-буддизму. Японский вариант буддизма повлиял на многих художников, писателей и философов того времени, к примеру, Эрих Фромм увидел в буддизме основания для психоанализа и в 1960 году написал «Дзен-буддизм и психоанализ», а Дж. Д. Сэлинджер спустя несколько лет издал сборник «9 рассказов», в котором отразил идеи этой религии, пришедшей на американскую почву. Как пишет исследователь И. Л. Галинская, сам сборник изобилует «множеством «темных мест», загадочных эпизодов, символов, намеков и знаков, не поддающихся на первый взгляд логической интерпретации. Порой — это отдельные слова, фразы, иногда — целые эпизоды и даже сюжетные ходы» [1]. Наверное, ни один читатель не останется равнодушным к этим знакам и символам. Мы предлагаем свою интерпретацию творчества автора.

Что же такое дзен-буддизм? Чем он оказался интересен для автора знаменитой повести «Над пропастью во ржи»? Какие новые выходы он открывает для человека и общества в кризисный период?

Смотрите также: «Философия буддизма»: лекции Александра Пятигорского об отшельничестве, страдании и Дхарме

Дзен-буддизм и путь к просветлению

Дзен — это не просто религия, но мировоззренческое основание для развития творческого отношения к действительности. Основание этого учения находится за пределами вербальных форм: дзен — это передача знаний вне священных текстов путем общения учителя и ученика, цель которого просветление.

Теоретик и популяризатор дзен-буддизма в США Д. Судзуки говорит о том, что практика дзен направлена на достижение особого состояния просветления — сатори.

«Сатори раскрывает значение того, что обычно скрыто в наших обычных повседневных занятиях — еда, питье, разного рода дела»[2, с. 50].

По мнению Судзуки, передать смысл, раскрыть значение значит не строго определить, а обозначить их в своей «isness» («таковости»), или жизненности, раскрыть смысл вещи не извне, а из себя. Смысл сатори в духовном освобождении, в очищении от понятий, ярлыков, структуры словесных построений, мешающих непосредственному постижению мира.

Японский иероглиф «сатори» состоит из двух других, обозначающих «разум» и «я». Для образования сатори необходимо их соединение, при котором человек становится мудрецом.

Творческая свобода в дзен

«Мир художника — это мир свободного творчества, который может возникнуть только в прямой интуиции из есть-ности всех вещей, не замутненной чувствами и интеллектом» [2, с. 51].

Художник создает все из ничего, для творчества ему достаточно только своего Я, ведь созерцание уже есть творческий акт, со-творение. Главный смысл дзен в том, чтобы превратить жизнь в искусство, сделать ее осознанной и разумной.

Сэлинджер о сатори

В рассказе Сэлинджера «Голубой период де Домье-Смита» главный герой, молодой художник, уезжает из неуютного Нью-Йорка в Монреаль подработать преподавателем курсов для начинающих художников. В Монреале он живет в одной квартире с начальством – счастливой парой японцев. Поскольку эти курсы заочные, общение с учащимися происходит по переписке, поэтому директор школы и его жена — единственные люди, с которыми он общается. Национальность супругов связана не только с определенным поэтическим настроением, которое хочет передать автор, но и намекает на невербальную передачу традиционных для практики дзен смыслов. Хотя эти люди представляются ему как пресвитериане, он упорно говорит им о том, что изучает буддизм, сам не осознавая почему. Общение с японцами происходит без лишних слов: соседи художника ведут себя как два настоящих учителя дзен, обучающих героя этому искусству, о чем он не догадывается.

Состояние сатори внезапно нисходит на него, когда в окне ортопедической мастерской он неожиданно увидел девушку:

«И тут-то это и случилось. Внезапно вспыхнуло гигантское солнце и полетело прямо мне в переносицу со скоростью девяноста трех миллионов миль в секунду. Ослепленный и страшно перепуганный, я уперся в стекло витрины, чтобы не упасть. Вспышка длилась несколько секунд. Когда ослепление прошло, девушки уже не было»[3, с.608, 609].

Так Сэлинджер описывает состояние сатори. Главный герой постигает вещи такими, какие они есть. Он сливается с миром, переосмысляет отношение к нему и начинает открывать свое подлинное Я. Почему же сатори случается с главным героем?

Состояние сатори было бы невозможно достичь без наставлений его учителей. Сатори характеризуется внезапностью и непреднамеренностью, человек не знает, когда оно произойдет. Однако, в то же время сатори неотделимо от поступков, достижение сатори вплетено в повседневные действия, оно обнаруживает их значение, открывает перед человеком новую жизнь в гармонии с дзен.

В произведениях Сэлинджера герои переживают сатори неожиданно не только для себя, но и для читателя, одновременно с этим происходит преображение героев, они открывают духовное богатство, которое наделяет их жизнь смыслом. Мы никогда не узнаем, переживал ли автор подобные религиозные состояния, но вероятно, философия дзен-буддизма позволила ему примирить человека с бытием.

Сэлинджер не говорит нам о дзен-буддизме напрямую, его задача погрузить читателя в эстетику дзен при помощи символов, смысл которых может оказаться неясным.

Дзен и внимание к вещам

В японской культуре, особенно в дзен, новые вещи не особо ценятся. Новая вещь — это чистая вещь, а значит — пустая. Каждый предмет обладает своей историей, и чем он древнее, тем выше его ценность. Задача человека в дзен-буддизме — увидеть полноту, историчность, своеобразие каждой вещи. Человек входит в определенное состояние гармонии с миром и каждой вещью в нем. Такое переживание пространства как единого целого интересно и непонятно человеку западной культуры.

Обретение свободы есть начало жизни

Жизнь в дзен начинается с переживания сатори — обретения нового взгляда на мир, или просветления. Его можно определить как «интуитивный взгляд вовнутрь, в противовес интеллектуальному и логическому пониманию. В любом случае, сатори обозначает открытие нового мира, точнее, новое его восприятие, не замутненное противоречиями дуализма»[2, с. 62]. Это призыв к освобождению от уз понятийного аппарата для подлинного бытия.

Главная цель человека в дзен — освобождение. Сатори — это один из способов разрешения противоречия между человеком и обществом. Уход в созерцание не есть отшельничество, это особая духовная практика, способная защитить от низкого и суетливого мира. Сэлинджер считает постижение сатори переломным мгновением в духовном развитии, точкой невозврата в привычный обывательский мир, обретением гармонии, снимающем даже вопросы о жизни и смерти, позволяющим эстетизировать не только окурок, лежащий в конверте, но и собственное самоубийство — как физическое, так и социальное.

Дж. Д. Сэлинджер не перестал писать, даже когда разорвал связь с суетным миром лжи и лицемерия, это был его способ уединения, тот самый способ стать великим свободным Я, к которому он так стремился еще со школьных времен. Сэлинджер познал славу, но предпочел духовную жизнь мирской, оставив скрытое послание для будущих поколений в своих произведениях.