Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Однажды будущим искусствоведам показали две восхитительные картины. Одну из них написал Джексон Поллок, другую — некто по имени Ли Краснер. «Это его жена», — уточнила профессор, снимая очки. Ли была женщиной, была художницей, и она была хороша. Мужское имя в истории искусства ни у кого не вызвало удивления. А вот женское… Обычно художницы жили своей жизнью, создавали прекрасные произведения и оставались в тени.
В издательстве МИФ вышла книга «Невероятные женщины, которые изменили искусство и историю», которая восполняет пробелы. Выбрали из нее несколько интересных фрагментов.
15 великих имен
Студентка Бриджит Куинн была на той самой лекции о Поллоке. Она решила узнать о женщинах-художницах как можно больше. Каково значение искусства, созданного ими? В чем ценность их жизни? Почему так часто их просто не замечали?
В ее список вошли Ли Краснер, Артемизия Джентилески, Элизабет Виже-Лебрен, Роза Бонёр, Ванесса Белл — всего 15 имен потрясающих и очень разных художниц. Их судьбы поражали многообразием: от всепобеждающей славы до непроходимой безвестности. Их работы принимали за творения признанных гениев — Жака-Луи Давида или Франса Халса. И у каждой была своя история.
Караваджистка
Профессор Американского университета Мэри Гаррад писала:
«Было много караваджистов, но караваджистка только одна».
Речь об Артемизии Джентилески. Она родилась в 1593 в семье живописца, рано потеряла мать, а в 17 лет пережила насилие. Девушка не сломалась: выиграла суд и впоследствии вышла замуж за флорентийского художника.
Артемизия владела новаторским стилем Караваджо. Ее наставником был Микеланджело Буонарроти — внучатый племянник великого гения, Галилео Галилей считался ее другом, а семья Медичи оказывала ей покровительство. Она сумела добиться успеха: стала членом Академии рисунка — и первой женщиной в этом заведении.
Артемизия Джентилески. Автопортрет в образе аллегории Живописи. 1638–1639
Художница писала портреты многих выдающихся женщин — Эсфири, Марии Магдалины, Клеопатры, Лукреции. В этот пантеон женской силы вошла и сама Артемизия.
Таинственная монограмма
Многие слышали о знаменитой краже оригинала «Моны Лизы» Леонардо в 1911 году (через два года картину нашли). Вот не менее захватывающий, но менее известный случай. В 1893 году выяснилось, что недавно приобретенное Лувром великолепное полотно голландца Франса Халса оказалось… вовсе не Халсом.
В отделе реставрации обнаружили подпись, принадлежащую другому художнику. Собственно, это даже не подпись, а странная монограмма: буква J и справа от нее яркая звезда. Лувр был взбешен. Музею выплатили символические компенсации.
Автором оказалась Юдит Лейстер. Она родилась в голландской семье, не имевшей отношения к искусству. Училась у художника — никто не знает какого. Уже в 20 лет написала «Автопортрет», явно свидетельствовавший об одаренности и мастерстве автора. Лейстер часто сравнивали с Халсом. Она написала немало веселых жанровых сцен с пьяницами, лютнистами и скрипачами, напоминающих его работы, но из-под ее кисти выходили и совершенно другие картины, предвосхищавшие спокойные и насыщенные интерьеры Вермеера.
Возможно, монограмма вместо подписи была выбрана художницей с оглядкой на мир коммерции, не вполне готовый принять талантливую женщину-живописца. Подумать только: без этого уникального знака Лейстер могла бы навеки затеряться в веках.
Картины и огонь
Аделаида Лабий-Гийар с детства стремилась быть художницей. В 14 лет при любой возможности брала уроки у соседей. Масляную живопись осваивала под руководством Франсуа-Андре Венсана, друга детства и сына своего первого учителя. Наконец, в 1783 года Лабий-Гийар была избрана в Академию живописи и скульптуры, а в 1787 году на Парижском салоне к ней пришел настоящий успех.
К сожалению, революция внесла в жизнь художницы свои коррективы. Аделаида задумала работу, которая должна была возвысить ее до уровня исторического живописца — «Месье, Великий магистр ордена Святого Лазаря, принимает рыцаря». Директория парижского департамента 11 августа 1793 года потребовала, чтобы она передала властям «большие и малые портреты бывшей знати и все наброски, сделанные к ним, дабы предать их огню». Пришлось подчиниться — выбора не было. Все остальное обернулось бы верным самоубийством.
Сестры
Мало кто знает, что у знаменитой писательницы Вирджинии Вулф была сестра —художница Ванесса Белл. Женщины казались полными противоположностями. Ванесса была сдержанна, гладила мужу рубашки и воспитывала детей. Вирджиния — искрометна, капризна, эмоционально неустойчива и бездетна. Ванесса прожила долгую жизнь, Вирджиния собственноручно оборвала свою. Ванессу мало кто помнит, Вирджинию боготворят.
Обе находили друг в друге источник вдохновения. Белл рисовала обложки для книг сестры. Выведенные ее рукой абстрактные образы (обложки отличаются очаровательной буквальностью) стали отличительной чертой типографии и издательства Hogarth Press, открытых Вирджинией и ее мужем. Вирджиния писала романы с героями, похожими на Ванессу. Например, критики отмечали, что образ Сьюзен в «Волнах» списан с Белл, а произведение в целом создано под влиянием ее картин.
Писательница Жермен Грир однажды признала: «История художниц не имеет конца — можно сказать, она только начинается». Бриджит Куинн в финале своей захватывающей, дерзкой, глубокой книги продолжила эту мысль: «Возьмите вместо слова художница любое другое, и смысл не изменится. Поставьте вместо него все, что вам нравится: поэт, архитектор, режиссер, актер, хирург, астронавт — и действуйте. Великие жизни и великие дела бесконечны. Нужно просто уметь видеть их. И конечно, создавать». Вдохновляет, правда?
