Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Ася Габдуллина, автор блога note_del_cinema, разбирается с музыкальной символикой одной из самых важных картин Андрея Тарковского «Зеркало» и рассказывает, какие документальные кадры мэтр включил в фильм и для чего, почему так важно понимать музыкальные символы и религиозные отсылки и как на стыке кадра и музыки рождаются новые смыслы, помогающие глубже понять авторский замысел.
Разбирать фильмы больших мастеров всегда интересно: они будто средневековая мозаика содержат в себе множество символов, без прочтения которых от режиссерского замысла остается лишь фабула. Простых фильмов, не перегруженных смыслом, очень много. Оттого так трепетно смотришь Бергмана или Тарковского, понимая, что в каждой бытовой сцене есть что-то большее, и это «большее» хочешь разгадать. А так как символизм рождается не на пустом полотне, а лишь в связке с другими предметами, то предлагаю начать с музыкальных тем в фильме «Зеркало» Андрея Тарковского.
Первая композиция звучит после эпизода с заикающимся мальчиком, под вступительные титры. Это хоральная прелюдия «Das alte Jahr vergangen ist» («Старый год ушел») И. Баха. Хоральная прелюдия исполнялась в католической церкви перед службой, пока собирались прихожане. Задачей этого короткого музыкального произведения было создать возвышенное, чистое, духовное настроение. Эту же атмосферу создает и режиссер в своей картине, открывая ее светлой, религиозной музыкой. Он настраивает нас, зрителей, на «Исповедь» (первое название фильма), как и органист успокаивает умы верующих перед богослужением.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
(Instagram — соцсеть, принадлежащая Meta Platforms Inc., признанной экстремистской организацией на территории РФ).
Ниже привожу подстрочник текста хорала (автор petrark из ЖЖ):
Старый год прошёл,
мы благодарим Тебя, Господь Иисус Христос,
за то, что во всех опасностях
Ты столь милостиво оберегал нас в этом году.
Мы молим Тебя, О вечный Сын
Отца на горнем троне,
Чтобы Ты изволил Твоё бедное Христианство
и дальше защищать во все времена.
Благодарить и хвалить Тебя
Со всеми ангелами вечно!
О Иисусе, нашу веру больше
<мы обращаем> к славе и чести Твоего имени!
Как видно из перевода — это текст благодарности верующих Иисусу Христу за его милость, за еще один прожитый год. Если предположить, что герой фильма все-таки умирает, то ушедший год можно соотнести с прожитой жизнью, где человек перед обретением покоя благодарит Христа.
Интересно, что в сцене сна героини Тереховой вновь играет эта мелодия. И здесь на первый план выходит не религиозное значение композиции, а ее тема. В эпоху барокко четко установилась теория аффектов – музыкальное сочинение выражало состояние человеческой души, в литературе контрастировали мистика и натуралистичность описания. Так зародились темы сна, призрачной жизни, метафоричность («Времена года. Осень» (вторая часть) Вивальди – сон крестьянина; Шекспир «Буря», «Сон в летнюю ночь»). Музыка позднего барокко часто погружает слушателя в транс, в пространство, где не понятно, что есть сон, а что реальность. Потому хоральная прелюдия Баха в сцене «полета» так органична. Она не работает просто на атмосферу, она и есть движение вверх. Обратите внимание, когда героиня говорит «Вот я и взлетела», а после «Я люблю тебя», ее слова вторят движению музыкального пространства (тесситура) – высокие звуки говорят о полете к небесам, к свету.
Для справки: хоральная прелюдия ««Das alte Jahr vergangen ist» входит в коллекцию 46 композиций, отобранных Бахом специально для «Органной книжки», которую он подарил своему сыну — Вильгельму Фридеману.
Вторая композиция – это фанданго (народный танец) «Во время плавания я сбился в пути и на свет твоих глаз вышел к (родному) порту». В этом случае выбор музыкальной композиции понятен. Тема матери как основополагающая картины «Зеркало» считывается здесь моментально. В 1937 году, во время Гражданской войны в Испании, около трех тысяч детей были вывезены в СССР. В 1956 году им представилась возможность вернуться на родину. Но, например, девушкам, успевшим выйти замуж за русского, пришлось вернуться. Ведь их мужья не могли получить разрешение на выезд. Оттого понятно, почему так горько плачет Луиса – ее сердце разбито: чтобы вернуться в Испанию, придется оставить русских детей, а мать этого сделать не может. И далее следуют сцены кинохроники, как маленькие «Луиса» и «Эрнесто» прощаются с родителями, возможно, навсегда.
Через гудок парохода меняется сцена: режиссер показывает полет на стратостате «СССР». Номер стратостата «1» или «3», но, учитывая тот факт, что в 1937 году стратостат под номером «3» разбился, то, возможно, Тарковский использовал именно эту кинохронику, ведь неспроста звучит «Stabat Mater» Джованни Перголези. «Stabat mater dolorosa» — «Стояла мать скорбящая» — средневековые песнопения во время католической службы.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
Ниже привожу отрывок в переводе А. Фета:
Мать Скорбящая стояла
И в слезах на крест взирала,
На котором Сын страдал.
Сердце, полное волненья,
Воздыханий и томленья
Меч в груди ее пронзал.
Что за скорби и печали
Благодатную терзали
Матерь Просветленного.
Как страдала, как дрожала,
Как в терзаньи созерцала
Муки Ей рожденного.
Это духовное произведение, проникновенное, тонкое, взывающее к состраданию. Кадры хроники полета на стратостатах сменяются на радостную, победную сцену проезда первых героев СССР – полярных летчиков, спасших экспедицию с утонувшего парохода «Челюскин». И здесь в музыкальный ряд врывается детский хор: печальное настроение не покидает, а лишь усиливает видеоряд. Тарковский оставляет за кадром погибших в полетах, катастрофах, войнах. А за каждым из них стоит скорбящая мать.
Композиция Перголези продолжается и в следующей сцене: крупный план фолианта с работами Леонардо да Винчи – любимого живописца Тарковского. Помимо эстетики да Винчи, в которой выдержан весь фильм, стоит отметить, что монотонное, даже медитативное переворачивание страниц Игнатом может отсылать зрителя к прошлым поколениям, например, Алексею, который также рассматривал портреты великого итальянского художника, находя сходство в отстраненных глазах Джиневры де Бенчи и собственной матери.
Следующая композиция – отрывок из семи-оперы Генри Пёрселла «Королева индейцев» — «They tell us that your mighty powers above» («Они говорят, что ваше могущество…»). Тонкая и чистая ария прекрасно ложится на воспоминание о первой любви Алексея. В обоих произведениях любовь зарождается во время войны, пусть и в случае с фильмом эта война игрушечная, но чувство настоящее, сильное, светлое. Второй раз эта мелодия играет в сцене ожидания Игнатом матери. И несмотря на, казалось бы, простоту постановки — мальчик смотрит в свое отражение, — мы считываем эмоциональное состояние Игната. В его взгляде столько напряжения и безысходности, как и у терзаемой противоречиями героини.
Завершают музыкальное оформление «Зеркала» две композиции Баха из оратории «Страсти по Иоанну». Это произведение относят к жанру духовной музыки, и раньше оно исполнялось только в католической церкви. Содержание арий основано на евангельских текстах, относящихся к последним дням жизни Иисуса на земле. В сцене возвращения отца (играет Янковский) маленькие Алексей и Марина прячутся в его объятиях. Слезы льются по щекам, и отец стыдливо их прячет. А маленький Алексей с какой-то злобой и в то же время страхом смотрит в сторону матери (подсказка портрет Джиневры де Бенчи), которая в этот момент безучастна. В этот эпизод Тарковский поставил «Евангельский речитатив» И. Баха. Предлагаю обратиться к его переводу.
Евангелист:
И вот завеса в храме раздралась надвое,
Сверху донизу; и земля потряслась;
и камни расселись; и гробы отверзлись;
и многие тела усопших святых воскресли.
(Перевод – Петр Мещеринов)
После ознакомления с текстом становится понятно, почему режиссер поставил именно этот фрагмент в автобиографичную сцену — возвращение отца с войны, пусть и на пару дней, Тарковский сопоставляет с воскрешением Христа.
Завершает картину вступительный хор «Страстей по Иоанну» — «Господь наш владыка». Это сильное, драматическое произведение, в котором проявляются масштабность, величественность, духовное начало. Раскрывается противостояние добра и зла, воссоздается слава Божьему Сыну:
Господи, Господь наш! Твоя слава
возвеличивается по всей земле!
Вразуми нас Страстию Твоею,
что Ты – истинный,
превечный Божий Сын,
прославляемый
и во уничиженьи величайшем!
(перевод Петра Мещеринова)
Как прекрасно этот текст ложится на последний эпизод фильма: простой вопрос отца, оставшийся без ответа, а где-то вдалеке их маленькие дети и жизнь, которая вот-вот оборвется.
