Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Культура — это воплощенные ценности. Но что такое «ценность» и каждое ли творение человеческих рук становится культурой? Этот вопрос исследовал один из основоположников современной культурологии, неокантианец Генрих Риккерт. Публикуем очередную лекцию из цикла «Теория культуры» и разбираемся с преподавателем МГУ, культурологом Олегом Комковым, чем, по Риккерту, отличается научный подход исследования мира от гуманитарного, почему любое описание мира — это его дробление и в силу чего так сложно понять природу ценностей Лекция из курса «Теория культуры», прочитанного О.А. Комковым бакалаврам отделения культурологии факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова в 2017/18 учебном году, публикуется в записи выпускницы бакалавриата Влады Волковой. Конспект сохраняет манеру и особенности устной речи лектора. Цитаты, которые зачитывались, восстановлены и приведены в соответствии с первоисточниками. Текст просмотрен, в некоторых частях отредактирован и авторизован О.А. Комковым..
Генрих Риккерт (1863 – 1936) – тоже один из основоположников культурологии ХХ века. Главная его книга для нас: «Науки о природе и науки о культуре».
Риккерт – неокантианец. Что это значит? Он, наследуя традиции, идущей от Канта, прежде всего занимался проблемами познания, выяснением границ и способов человеческого познания разных областей мира. В числе этих областей – то, что мы называем культурой. Так Риккерт приходит к необходимости сформировать методологию различных наук.
Название книги, в которой синтезируется работа, проделанная им до этого, отражает одну из главных тем европейской интеллектуальной жизни начала ХХ века. Вильгельм Дильтей тоже науки о природе противопоставлял наукам о духе. В том же ключе писал и Виндельбанд. Сложилась уже традиция размышлений о том, что по-разному необходимо подходить к изучению природы и культуры. Риккерт настаивает, что культуру нужно поставить во главу угла. «Культура» не синонимична «духу». Культура охватывает особую сферу человеческого бытия и требует особого подхода. Вклад Риккерта – прежде всего методологический.
В четвертой главе книги «Науки о природе и науки о культуре» Риккерт пишет:
«Продукты природы – то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры производит поле, которое человек ранее вспахал и засеял. Следовательно, природа есть совокупность всего того, что возникло собой, само родилось и предоставлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура как то, что или непосредственно создано человеком, действующим сообразно оцененным им целям, или, если оно уже существовало раньше, по крайней мере, сознательно взлелеяно им ради связанной с ним ценности» Здесь и далее цит. по Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998. — Прим. ред..
Риккерт раскрывает не что иное, как смысл древнегреческой пары «фюсис» – «технэ».
«Фюсис» – то, что само растет. Культура – то, что человек создает. Риккерт добавляет нечто новое: слово «ценность». Культура производится сообразно целям или ради связанной с продуктом ценности:
«во всех явлениях культуры мы всегда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой эти явления или созданы, или, если они уже существовали раньше, взлелеяны человеком…»
Что само выросло вне всякого отношения к ценностям, есть природа и должно быть рассматриваемо особым образом.
В объектах культуры заложены ценности, поэтому мы называем эти объекты благами для того, чтобы таким образом отличить их как ценные части действительности от самих ценностей.
Неокантианство. У Канта было понятие априорных форм сознания или феноменов души. К ним он относил пространство и время. Их на самом деле нет, им неоткуда взяться. Но человек воспринимает мир уже в формах пространства и времени. Их нет, но они сразу же встраиваются в переживаемую и постигаемую человеческую действительность. Они трансцендентальные, потому что привходят неизвестно откуда в действительность. А за пределами этого существуют «вещи в себе». Мы о них ничего не знаем. По Канту.
Риккерт, по сути, добавляет к пространству и времени, к формам человеческого сознания, новую – «ценность». Одно из возможных пониманий культуры – аксиологическое. Риккерт заложил основу для этого. Основа довольно специфическая: у него прежде всего – постановка проблемы. Ценность остается загадочной категорией, с которой мы можем работать только потому, что она является частью нас самих. Подобно пространству и времени.
Культура не пространство и время. Это то, что порождено благодаря воплощению человеком ценностей. Потом они получают некое признание. Несмотря на специфичность понятия ценности, которой как таковой нигде нет, это привычное для человека слово. Это что-то, обладающее значимостью для человека. Что-то, что важно для человека и необходимо ему.
Риккерт, например, говорит о Великой французской революции: она – факт культуры, потому что обладает ценностью. Эта ценность может быть разной для разных людей, но не признавать ее мы не можем. У революции есть последствия и значимость для всех, кто живет после нее.
Ценность, воплощенная в благе – нечто, что имеет вес в действительности. Воплощенные ценности образуют особый род действительности, которого не знает природа. Отсюда методологические принципы Риккерта, который говорит о том, что разные подходы лежат в основе естественных и исторических наук. Синоним «наук о культуре» – исторические науки. Вспомним, что культура вообще впервые тематизируется как история.
«Если обратиться к какому-нибудь непосредственно данному бытию или быванию, то нетрудно заметить, что мы в нем нигде не найдем резких и абсолютных границ, но всюду постепенные переходы. Это находится в связи с наглядностью (Ausschaulichkeit) всякой данной действительности. Природа не делает скачков. Все течет. Эти старинные изречения действительно одинаково применимы как к физическому бытию с его свойствами, так и к бытию психическому, т. е. ко всему известному нам бытию. Всякое расположенное в пространстве или заполняющее определенный промежуток времени образование имеет этот характер непрерывности. Мы можем назвать это кратко принципом непрерывности (Satz der Kontinuität) всего действительного».
Мир, с которым мы имеем дело (все, что нас окружает), – принципиально непрерывен. Нет ни малейшего перехода. Как в потоке воды – нельзя выделить капли и их границы.
«К этому присоединяется еще нечто другое. Ни одна вещь, ни один процесс в мире не равен вполне другому, но лишь более или менее подобен ему, и внутри каждой вещи и каждого процесса всякая даже малейшая часть опять-таки отличается от любой другой, в какой бы пространственной и временной близости эта последняя ни стояла к ней. Говоря иначе, всякая реальность имеет свой особый, своеобразный, индивидуальный отпечаток. Никто, по крайней мере, не сможет утверждать, что он в действительности когда-нибудь натолкнулся на нечто абсолютно однородное. Все существующее разно. Мы можем это также формулировать как принцип разнородности (гетерогенности) всего действительного».
Во всем, что есть в мире, ни одна вещь не похожа на другую.
Принципы непрерывности и однородности. Разнородная непрерывность повсюду в мире. Она не может быть схвачена в понятиях. Понятие – очерчивание границ. Нельзя схватить непрерывное. Хватать (по-немецки – greifen) и образовывать понятия (Begriffe) нужно по-разному. Есть два варианта: разнородную непрерывность оформляем либо в однородную непрерывность, либо в разнородную прерывность.
Первый – путь наук о природе. Естественно-научный.
«Первый путь, начинающий с уничтожения разнородности, есть путь математики. Она даже отчасти приходит к однородной прерывности, как мы это имеем, например, в ряде простых чисел; но она может также с помощью своих понятий овладеть и непрерывностью, мысля ее однородной, и здесь ее успехи особенно грандиозны».
Преобразование в однородную непрерывность. Например, ряда чисел. Он непрерывен, но числа однородны.
Наука о природе устраняет разнородность. Любая естественная наука. Физика. Законы, которые человек выявляет и которые однородны по своей структуре и функции, одинаково распространяются на соответствующие формы действительности. Физика создает язык, на котором мы что-то изъясняем и понимаем. Биология. Классификация живых существ. Каждый класс – область однородности. Выявляет закономерность функционирования живых организмов. Путем наблюдения, иногда эксперимента.
Это условное сведение к однородности, которое отвечает способностям человеческого рассудка.
Исторические науки – второй путь. Преобразование в разнородную прерывность. То, что изучают гуманитарные науки. Здесь исходим из того, что каждое явление уникально и непохоже на другое. Непрерывность мы ухватить не можем – значит, преобразовываем ее в прерывность. Выделяем из потока сущего какие-то участки (объекты), создавая прерывность. Эту операцию нельзя проделать с природой. Сущее, которое поддается преобразованию в прерывность – культурное сущее. История. Все науки о культуре исторические по определению. История – путь человечества во времени. Существование идей, их передача, фиксация во времени. Из этого потока можно выхватить участок, объект, текст, событие, историческую личность и рассмотреть во всей своей уникальности. Таков путь образования понятий в науках о культуре.
Из какого потока выделяем «объекты»? Из потока истории. У природы нет истории. Это только человеческое измерение.
На основании чего мы хватаем объекты? Потому что есть необходимость. «Нужно» = ценность. То же самое лежит в основе «метода отнесения к ценностям». Изучая действительность, выхватываем элемент на основе отнесения к ценности. Только таким путем могут формироваться понятия в гуманитарных науках и очерчиваться границы, в которых можно осмыслить содержание фактов, событий, текстов.
Это не значит, что речь идет об оценке. (Впрочем, тут можно спорить). Оценка не относится к области наук о культуре. Оценка – лишь определение того, насколько нечто важно и ценно. Получается, что «метод отнесения к ценностям» есть некая констатация фактов: вот этот текст, то, из чего составлена культура (она у Риккерта «технически» составлена из благ), имеет ценность.
Однако чтобы констатировать факт наличия ценности, необходимо исследовать определенный исторический контекст. Привести факт в соответствие с объектом. Контекст. Дело не в том, какая именно ценность и что в ней заложено, а почему в принципе ценность имеется в объекте.
Когда мы эту суть метода обнажаем и говорим, что перед нами метод фиксации ценности, это возвращает нас к непостижимости самой ценности.
Что такое ценность? Непонятно. Как сказал Риккерт, что ее в сущности нет, так и надо понимать: нет ее.
«О ценностях нельзя говорить, что они существуют или не существуют, но только что они значат (gelten) или не имеют значимости».
Ученый может отнести объект к ценности, потому что объект уже относится к некому полю. Ученый описывает. Для Риккерта наука – описание и только описание. Описание природного – описание однородного. Описание культурного – описание ценности, уникальности. Остается открытым вопрос о сущности культуры. Риккерт ставит вопрос и идет дальше, делая вид, будто ответил. Мол, культура – совокупность благ. Знает, что не понял ничего. Оставляет пространство для мысли.
Как происходит операция воплощения ценностей? В науках, когда исследуем нечто указанным методом, и когда говорим о придании ценности. Для того, чтобы в благе воплотить ценность, нужно ценность где-то взять. Негде. Ее не существует. Она существует способом существования того, чего нет. Это не единственная вещь, которая подобным способом существует. Существует, потому что, благодаря тому, что ее нет.
Также по теме«Интернет, постмодернизм, сетевой человек — что с нашими ценностями?»: публичная лекция Иосифа Дзялошинского
Мы видим из опыта, что нет зазора между вещью/объектом культуры и несуществующей ценностью. Объект культуры, появляясь, сразу несет в себе ценность. Механизм придания ценности чему-то остается совершенно сокрытым, недоступным для анализа. Он иррационален. Не то чтобы это была мистическая область. Просто не подвластен разуму описывающему. Разум же, который направлен сам на себя, постигает свою иррациональность.
Если мы захотим понять, как происходит придание ценности, это будет так, словно наш разум пытается посмотреть сам на себя, описать себя в процессе понимания: разум, видя сам себя, убеждается в собственной фундаментальной иррациональности. Но именно и только благодаря этому существует культурное бытие человека.
Риккерт создает такой текст, из которого, когда погружаешься в него, уже не можешь выбраться. В рамках его «картины» ценность остается единственным и безусловным основанием культуры. Культура это то, что несет в себе благо (и в смысле вещей-благ, и в смысле категории блага). В обоих смыслах культура несет с собой и в себе благо. В этом ее сущность. Культура образует контраст с действительностью, которая сама по себе – часть человеческого мира, в которой нет места для блага ни в единичном, ни в родовом виде. Есть много областей человеческой жизни и деятельности, в том числе связанных с созданием вещей, которые к благу не имеют отношения (можно, например, писать разные слова на заборе и не все написанное будет культурой). Создание вещей культурой не является, потому что просто созданные вещи не имеют ценности. В них культура не воплощена изначально. И потом многие вещи не будут обладать значимостью ни для кого. Человек может что-то делать, проходя мимо процесса отнесения к ценности.
Метод Риккерта показывает, что культура, если она возникает вместе с человеческим существом, возникает с тем и в том, для чего в природе места нет. В природе нет места для благ. Там нет такого измерения. Человек определяется как человек, когда производит блага. Тем самым формирует вокруг себя культуру. Так, производство и усовершенствование орудий труда – создание благ, запечатленных ценностей, которые имеют вес и последствия.
Мы когда-то говорили, что еще первобытный человек начинает размечать непрерывную разнородность мира определенными способами, границами, знаками. Наделять смыслами верх/низ/право/лево. Весь этот семиотический язык может быть переведен на язык примитивов Риккерта. Может ли прожить человек, не размечая мира? Не наделять пищу, орудия труда, костер, верх/низ особым смыслом? Неизбежным образом жизнь разворачивается и переходит в сферу, которую много позднее назовут семиотической.
Но куда направлен процесс разрастания человеческой вселенной? Направлен к благу. Благо, блага – то, что знает только человек. Уютно расположиться в норке может и зверек – это момент животной жизни. Для человека всякое благо индивидуально и не похоже на другое. Процесс запущен механизмом, находящемся в самом человеческом существе. Процесс семиотизации мира, по Риккерту, – процесс порождения культурных объектов как благ. Человек не может жить, не придавая ценности. Вот ответ о существе культуры.
Трудно употреблять выражение «создавать ценности»: их же нет, как их создавать? Что это значит? Из чего их надо создать? Ценностей нет. Существуют только благодаря несуществованию. В переносном смысле – создавать благо. В нем уже есть ценность без временного зазора. Тогда человек живет в мире значений, но не в семиотическом смысле слова. А в смысле овеществленной своей способности к ценности. Это некая форма проекции человеком себя в мир. Эта проекция, перенесение предстает очень просто. Ценность живет в человеке как неуловимое. А жизнь – воплощение себя вовне.
Так называемое «пространство культуры» – неоднородное поле. Идя по нему, можно потерять культуру, провалиться в область некультурного бытия. Если человек сделал что-то, в чем не воплощено благо. Например, гильотину.
Благо = воплощенная ценность. Возникает третий смысл слова «благо» – нечто, связанное с моралью. Но никто не говорил, что благо связано с моралью. Никто еще не говорил о том, что такое мораль. По Риккерту, это то, что ставится человеком себе на службу.
Историк культуры не должен копаться в возможных интерпретациях ценности. Нужно констатировать факт. Важно то, что мы относим событие к ценности. Вопросами морали должны заниматься философы. Философия не является одной из наук о культуре. Поэтому она может решать такие вопросы.
Чтобы понять, есть ценность или нет, вещь/событие нужно отнести к ценности. Задать вопрос – почему мы выделили этот объект из потока вещей? Можно ошибочно отнести что-то к ценности. Обычно мы знаем контекст и реакцию людей. Вопрос не стоит о том, в чем именно ценность, с точки зрения бытовой, «потребительской». Есть просто констатация ценностей – какой вес имеет нечто как событие, как реагируют на него люди. Интерпретация – не ответ на вопрос о ценности. Ученые не должны оценивать. Это не сфера научной деятельности. Занимаясь науками о культуре, мы не оцениваем, а выявляем наличие частных смыслов в картине.
Надо понять, как работает ценность, а не то, насколько она «велика» или «мала». Ценности значат. На бытовом уровне и на уровне духовном, например, в предметах искусства. Это работа, которую ценность выполняет. Поиск смысла в науках о культуре – поиск того, что и для кого нечто значит.
Публикация подготовлена при поддержке Междисциплинарной научно-образовательной школы Московского университета «Сохранение мирового культурно-исторического наследия».
