Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Когда мы говорим об эмоционально-зависимых людях и отношениях, возникают сплошные «почему». Почему эмоционально-зависимые отношения всегда плохо заканчиваются, но продолжают длиться и тогда, когда уже исчерпали себя? Почему в этих отношениях не может быть равенства? Как для эмоционально-зависимой личности отношения становятся гарантом выживания, и почему жизнь без них становится невозможной? Что заставляет эмоционально-зависимых постоянно чего-то требовать от своих партнеров и всегда рано или поздно разочаровываться в них? Могут ли эмоционально зависимые отказаться от своих ожиданий от партнера и принять его таким, какой он есть? И есть ли пути выхода из этого порочного круга? На все эти вопросы отвечает практикующий врач-психотерапевт Максим Пестов.
Одна из самых ужасных характеристик эмоционально-зависимых отношений состоит в том, что они очень плохо заканчиваются. И дело даже не в том, что эти отношения приходят к своему финалу с какими-то сильно неприятными результатами (эта тема достойна отдельного изложения), а в том, что они длительное время не могут завершиться даже тогда, когда совершенно себя исчерпали. Чаще всего это выглядит так: для одного участника пары отношения закончились, а для другого они все еще длятся, и более того, именно в этот период становятся максимально важными. Как будто бы ценность отношений опознается в момент угрозы их непрерывности. И чтобы выжить в этой кризисной ситуации тот, кого «бросают», вынужден расщеплять свою реальность на две части: ту, в которой объекта привязанности уже нет и ту, где он все еще присутствует и отношения с ним входят в фазу интенсивного развития.
Слово «бросают» взято в кавычки неслучайно, поскольку его этимология отражает характер отношений в эмоционально-зависимой паре, в которой один партнер не просто оказывает поддержку, а фактически держит жизнь другого в своих руках. Если меня бросают, значит, я сам не могу обеспечить устойчивость и противостоять гравитации; значит, я нуждаюсь в ком-то для обеспечения того, что предшествует собственно отношениям — безопасности и стабильности. Равные отношения возможны между двумя автономными личностями. В случае эмоциональной зависимости возможность быть в отношениях находится не внутри того, кто в отношения вступает, а снаружи, в объекте его привязанности. В такой ситуации отношения это всегда отношения плюс что-то еще; то, что, как правило, затрагивает самые глубокие слои идентичности. Эмоционально-зависимые отношения гиперсимволизированы, когда, например, кажется, что партнер уникальный, неповторимый и «мы созданы друг для друга» или в этих отношениях реализуется последний шанс, а часики тикают, или когда только в этих отношениях можно получать признание и т.д.
Этот феномен — когда с помощью отношений получаешь что-то еще, помимо символического обмена, когда отношения гарантируют выживание и без них мир вокруг превращается в психотический хаос — является ключевым для понимания динамики эмоционально-зависимой личности. Фрейд описал эту конъюнктуру в классической работе «Горе и меланхолия», в которой рассматриваются различные варианты переживания потери. С его точки зрения горюющий понимает, что он потерял, тогда как меланхолик до конца не осознает, что именно исчезло из его жизни. В силу того, что его дополнительные инвестиции в утраченный объект привязанности бессознательны, растерянность и паника, которые возникают при расставании, оказываются чрезмерными и неадекватными ситуации. Чувство успокоения, которое гарантировал пропавший партнер, исчезает вместе с ним. Кажется, что вместе с отношениями заканчивается сама жизнь. Швы разошлись и корабль дал течь. Партнер не просто ушел, но, ничего не подозревая, забрал с собой ту часть меня, которую я в него вкладывал и теперь меня для себя стало меньше. Это то, что в случае меланхолии Фрейд называл обеднением нарциссического либидо.
Рассмотрим допущение о том, что эмоционально-зависимые строят не привязанность, а прилепленность и своеобразное взаимопроникновение, когда граница контакта между ними проходит не по краю личности, а где то внутри нее. Отчего так происходит? Рассмотреть этот вопрос можно с нескольких сторон. Можно сказать, что эмоционально-зависимые не могут присваивать себе опыт отношений. Это легко наблюдать по тому, как увеличивается их тревога при малейших признаках взаимонепонимания или ссоры. Как будто бы вся история отношений перечеркивается текущим конфликтом и возможность будущего поставлена на карту настоящего момента. Складывается впечатление, что партнер существует ровно то количество времени, пока я на него смотрю, а когда он смещается с траектории взгляда, у меня не остается даже воспоминаний о времени, которое мы провели вместе. Получается, что эмоционально-зависимая личность с трудом формирует внутренние объекты, то есть представления о партнере, на которые она может опираться в его отсутствие. Если я самостоятельно не могу регулировать свою тревогу (с помощью предшествующего хорошего опыта), я буду нуждаться в присутствии того, кто будет делать это вместо меня.
Эмоционально-зависимая личность не проделывает некоторую часть важной работы, которую необходимо выполнить в отношениях. Она формирует привязанность через идентификацию, то есть связывается со своим объектом «напрямую», без какой-либо промежуточной символической зоны. Это соответствует ситуации, когда проекции не проверяются, поскольку, если реальность отличается от представлений о ней, то это проблема самой реальности. Поэтому в эмоционально-зависимых парах часто наблюдаются требования к партнеру, который недостаточно хорошо «попадает» в проекцию. Партнер перестает быть автономным объектом, он захватывается обязательствами и вместо благодарности за то, что есть, чаще всего слышит упреки за то, чего не происходит. Захват предполагает нарушение границ, и мы уже говорили про этот феномен, когда отмечали, где проходит разделительная линия контакта. Зависимый пытается присвоить себе то, что принадлежит другому и поэтому нуждается в его постоянном присутствии рядом.
Это присутствие не присваивается, потому что не все, что происходит снаружи, становится частью внутреннего опыта. Символизация, которая является необходимым условием формирования внутреннего объекта, требует, чтобы в символе соединялись две части — та, что содержит вопрос, и та, в которой будет ответ. При этом важно, что ответ всегда, в большей или меньшей степени, чем-то отличается от вопроса и не соответствует ему целиком. Собственно, символ как раз и является компенсацией этого несовпадения, поскольку при полном тождестве запроса и ответа мы наблюдаем идентификацию в слиянии. Символ содержит в себе нехватку, которая указывает на другой объект (или же этот, но в другом времени), и это предлагает возможность для развития. Можно сказать, что символизация повторяет эдипальную ситуацию, в которой появление отцовской фигуры препятствует поглощению ребенка матерью и разворачивает его к поиску новых и новых ответов. На уровне отношений то, о чем было сказано выше, находит свое выражение в неизбежности разочарования партнером и возможности сделать это разочарование элементом своего опыта. Другими словами, я либо разочаровываюсь и продолжаю жить, либо надеюсь и продолжаю преследовать.
Символизация осуществляется на двух уровнях. Первый, базовый, приводит к появлению в психике репрезентации вещей, это уровень, когда я что-то понимаю и ощущаю, но не могу (не пытаюсь) объяснить. Второй уровень — репрезентация слов — осуществляется тогда, когда делается попытка выразить эти ощущения другому. Можно сказать, что в эмоционально-зависимой паре коммуникация в большей степени происходит на уровне репрезентации вещей, то есть персональных бессознательных ожиданий, чем с опорой на совместную реальность, создаваемую с помощью языка, то есть вторично символизированную. Символизация косвенным образом рисует личностные границы, которые стерты в зависимых отношениях, поскольку она конституирует реальность, а не потворствует преждевременной остановке на иллюзии понимания другого.
Эмоционально-зависимая личность не трансформирует партнера во внутреннюю репрезентацию, но стремится присвоить его себе через удержание и контроль. Эмоционально-зависимый не может отказаться от фантазий о своем партнере, поскольку они несут глубокий экзистенциальный смысл. Он символизирует не партнера, но отношения, которые спасают его от столкновения со своим малонаполненным внутренним миром. Поэтому расставание с объектом зависимости погружает личность в длительный меланхолический процесс, который заканчивается благодаря символизации, то есть наполнению себя репрезентациями другого и качества отношений с ним.
Впервые статья была опубликована под заголовком «Особенности переживания горя у эмоционально-зависимой личности» на портале Пси-помощь.рф.
Обложка: © Huffington post.
В свое время я впал в серьезную зависимость от одного человека… Читаю текст и вспоминаю те безумные времена. Возможно, попадись мне ваша статья раньше, все сложилось бы по другому.
Еще статью нашел, тоже к теме относится, хотя и не так хорошо написана, как у вас, с позволения скину ссылку: https://mentalsky.ru/kak-izbavitsya-ot-emotsionalnoj-zavisimosti/
Доброго времени суток! Так все заумно написано, что разобрать с трудом можно… Было бы легче понять с примерами.
Подскажите может быть можно почитать литературу, есть какие-то Книги по этой проблеме? Читаю статьи, все понимаю, но дело не двигается