Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Абсурд, игра и карнавализация: Мария Кутидзе рассказывает о романе Бориса Виана «Пена дней», сюрреалистичность которого сегодня понятнее и человечнее уходящей из-под ног реальности.
Наверняка сыщутся люди, которым не нравится «Пена дней», которые находят эту книгу чересчур наивной или несерьезной, и я хочу прямо здесь торжественно объявить им, этим людям, что мне их жаль, потому что они не поняли самого главного в литературе. Хотите знать, что это? Очарование.
«Лучшие книги XX века. Последняя опись перед распродажей», Фредерик Бегбедер
В 1999 году во французском журнале Le Monde вышел список лучших книг XX века. В голосовании приняло участие около 17 000 французов, а большинство книг из списка, конечно, принадлежат французским авторам. Ситуация не то чтобы нова — и в списке «200 лучших книг по версии BBC» большая часть книг — британские.
Почетное 10-ое место в рейтинге Le Monde занимает «Пена Дней» Бориса Виана. Роман опубликовали в 1947 году, но популярным среди англоязычных читателей он стал только после того, как издательство Rapp & Carroll выпустило его в переводе Стэнли Чапмэна в 1967 году. Критик Руби Миллер из журнала The Times писала о романе следующее:
Что это значит? Для начала, о чем роман.
Колен — обеспеченный молодой человек, живущий в Париже и ведущий богемный образ жизни; Николя — его дворецкий, закостенелый денди и франт. Колен влюбляется в девушку по имени Хлоя и, сыграв с ней шикарную свадьбу, жертвует четверть своего состояния друзьям, Шику и Ализе, чтобы они тоже могли пожениться. Во время медового месяца Хлоя заболевает, и они спешно возвращаются в Париж. Врачи ставят диагноз — в легких Хлои водная лилия (в русском переводе «кувшинка»), требующая постоянного окружения больной цветами.
У нее там кувшинка? — недоверчиво переспросил Николя.
— В правом легком, — пояснил Колен. — Профессор сначала думал, что там какой-то зверек, но выяснилось, что это кувшинка. Мы видели ее на экране. Большая кувшинка, но мы с ней справимся.
— Конечно, — сказал Николя.
— Вы просто не понимаете, что это такое, — проговорила Хлоя сквозь слезы. — Когда она шевелится, мне так больно!!!
«Пена дней», Борис Виан
Оплата лечения оставляет Колена ни с чем и заставляет менять одну работу за другой. В течение болезни квартиры Колина и его друзей начинают сжиматься до микроскопических размеров, а сам Колен за неделю стареет на несколько лет. В конце концов у Колена заканчиваются деньги, и Хлоя умирает. Не в состоянии смотреть на страдания хозяина, его домашняя мышь просит кота покончить со всем этим, прокусив зубами ее «нежную серую шейку».
Второстепенным героем произведения является некий Жан-Соль Партр — очевидная пародия на известного и крайне популярного в то время философа Жана-Поля Сартра. Шик, лучший друг главного героя, одержим философом и тратит все свое состояние на его книги. Чтобы спасти Шика, его жена Ализа пытается уговорить Партра прекратить публиковаться, но встретив сопротивление — в ярости убивает его.
Несмотря на линейную форму повествования, роман сюрреалистичен. В книге мыши разговаривают и танцуют под звуки солнечных лучей, Колен разговаривает с деревянным Христом с распятия, а фантастический инструмент — пианоктейль – смешивает коктейли одновременно с нотами.
На мгновение он поднял глаза: прямо перед ним, пришпиленный к стене, висел Христос на своем деревянном кресте. Вид у него был скучающий. Колен не выдержал и спросил:
— Почему умерла Хлоя?
— Я не несу за это никакой ответственности, — сказал Христос, — давайте сменим тему…
— А кто же тогда за это отвечает? — спросил Колен.
— Во всяком случае, не мы, — заявил Христос.
— Я вас даже на свадьбу к себе приглашал, — сказал Колен.
— Хорошая была свадьба, — протянул Христос. — Мне понравилось.
«Пена дней», Борис Виан
Ихаб Хассан, один из главных теоретиков постмодернизма, заимствует термин Бахтина «карнавализация» для описания одного из принципов постмодернистской литературы. Карнавализация — это «веселая относительность», пародия на классическую трагедию и эпичность, иными словами — «смеховая» культура. Это и можно наблюдать в «Пене дней». Роман нежен и хрупок — философская сказка. Виан, как искусный пианист, играет прекрасную мелодию, едва касаясь клавиш инструмента. Мелодию легкую и печальную. Трагедия распрощалась с плотью, поднялась и перевалила за края, став воздушной, как пена. Рак превращается в загадочную болезнь, которую можно излечить, только окружив больного цветами, а глубокая скорбь и мысли о смерти — в суицид домашней мышки.
Хассан представляет таблицу различий между модернизмом и постмодернизмом. Например, где была цель, теперь игра. И действительно, «Пена дней» — это искусная игра, где участниками выступают все герои, реальные и вымышленные, а также сам читатель. Даже именитый Сартр успел «сыграть» в пену дней, правда, под именем своего альтер-эго Жан-Соля Партра. Сам философ горячо одобрил роман и напечатал отрывки в своем журнале. На каждой странице книги ждет новый абсурд и карикатура, а игра, которую затеял Борис Виан, настолько изысканна, что исход предугадать нельзя.
Мыши не обращали особого внимания на эту разительную перемену, и только серая мышка с черными усами вдруг сильно затосковала. Николя решил, что там, на юге, она завязала мимолетный роман и теперь переживает, что они вернулись домой раньше, чем предполагалось.
«Пена дней», Борис Виан
Постмодернизм в литературе набирает силу после Второй мировой войны. Если Первая мировая легла на судьбу 20 века гробовой тяжестью, то Вторая истончила ткань поколения и пронизала ее горькой иронией. Действительно, кто они, главные мировые писатели первой половины 20 века? Хемингуэй, Фитцджеральд, Гертруда Стайн, Ремарк. Центральной темой их произведений была война и то, что следовало за ней — судьбы представителей «Потерянного поколения». Художественная литература была реалистичной и остросоциальной на поверхности («По ком звонит колокол», «На Западном фронте без перемен» и др.) и совсем не обязательно философской на глубине. После Второй Мировой — ровным счетом наоборот. Война — это фабула литературы потерянного поколения, но для постмодернизма фабула — это ее отсутствие.
Читайте также
— Ad absurdum: как на руинах здравого смысла вырос театр абсурда
— От Софокла до Лема: философия абсурда в художественной литературе
— Преодоление земного тяготения: что нам дал модернизм
В сороковые годы Европа была пронизана отчаянием, ужасом от своих собственных деяний. Виан отворачивается от устрашающей реальности, с которой столкнулась Франция, и избавляется от аристотелевского мимесиса. В противовес прямолинейности и натурализму «Пена дней» — это что-то иррациональное, абсурдное и незавершенное. В книге нет ничего про войну, нацизм, Холокост и концентрационные лагеря. Вместо них — прелестная любовная история. «Мужчина любит женщину, она заболевает и умирает», — скажет потом Борис Виан о своем романе.
Значит ли это, что Европа пустилась в сюрреалистический эскапизм, в попытке подавить и забыть коллективную травму, нанесенную нацизмом? Не совсем. Как бы ни был легок и невесом сюжет «Пены дней», он остается трагическим (Абсурд вообще в своих истоках трагичен, потому что является реакцией на открывшуюся нелогичность, случайность, непредсказуемость мира, лишенного смысла и созидательного начала. — Прим. ред.). Но Виан придал трагедии иную форму, децентрализовав, распяв драму. Абсурдной войне — абсурдный роман.
Вдали послышалось нежное пение: одиннадцать слепых девочек из приюта Юлиана Заступника осторожно вышли на улицу и засеменили по тротуару.
Борис Виан. Мемфис, 8 марта 1946 года. Дейвенпорт, 10 марта 1946 года.
Обложка: «L’Écume des jours» © Fanny Levaux
«Моноклер» – это независимый проект. У нас нет инвесторов, рекламы, пейволов – только идеи и знания, которыми мы хотим делиться с вами. Но без вашей поддержки нам не справиться. Сделав пожертвование, вы поможете нам остаться свободными, бесплатными и открытыми для всех.