Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Любовь и страх, любовь и смерть, любовь и иллюзия – этот ряд противо- и сопоставлений может пополняться до бесконечности, ведь любовь пропитывает разные аспекты нашего бытия, приобретая в каждом контексте особое качество и подсвечивая разные грани нашей личности. В книге «Любовь как архетип» юнгианский аналитик Наталия Павловская предлагает исследовать многообразные ипостаси этого чувства в контексте различных сюжетов и историй любви, чтобы в конечном счете глубже понять себя. Мы выбрали главу «Любовь и зависть», где автор разбирается, когда мы впервые сталкиваемся с завистью, как зависть может быть одновременно и иллюзией любви, и защитой от этого чувства, что собой представляет зависть к самому себе и при каких условиях зависть может стать отправной точкой для поиска истинного себя, своих, а не чужих желаний и идентичности.
Любовь и зависть
Да, с завистью все непросто, а психоаналитические наблюдения позволяют увидеть, как тесно она связана с любовью. Зависть, как и чувство смущения, о котором мы рассуждали выше, появляется у маленького человека, ребенка, то есть у каждого из нас, на том этапе развития, когда мы начинаем выделять себя из окружающего мира. Исследования детских психоаналитиков говорят о том, что поначалу человек воспринимает и себя, и мир вокруг, вместе с одушевленными и неодушевленными объектами, как одно целое. Ну прямо как в космогонических мифах — например, как в Книге Бытия, когда пространство еще не разделено на верх и низ, землю и воздух, растения и животных, не говоря уж о появлении человека. Постепенно, с развитием функций мозга и способностей психики, младенец начинает, скажем так, подозревать, что все не так просто: это не «я почувствовал(а) голод, заорал(а), и голод утолился сам собой», а «когда я заорал(а), пришел кто-то и дал мне молока». Возникает сложное экзистенциальное переживание, которое на взрослом языке мы можем описать как осознавание: я не являюсь всем миром; мир не является мной; не все в этом мире принадлежит мне; в этом мире, кроме меня, есть другие; и у этих других может быть то, чего нет у меня. Картина мира становится сложной и вызывает противоречивые чувства.
Есть психоаналитическая теория, которая утверждает, что на первом этапе такого разделения у младенца появляется чувство зависти к тем, у кого есть то, чего нет у него, — то же молоко, например. Если все идет нормально, без серьезных травм (к младенцу заботливо и с любовью относятся), он переходит на следующий этап в своем развитии, тогда он может принять реальность: да, не все принадлежит мне, да, я в чем-то завишу от других, но как же это здорово, что они все же приходят и дают то, что мне нужно. На месте зависти появляется переживание благодарности, и из этого формируется переживание любви как фундаментального чувства связи.
Таким образом, зависть — очень полезное чувство. Зависть позволяет нам встретиться с реальностью: не все принадлежит мне. Но все мне и не нужно. То есть зависть еще и позволяет распознать, что же именно мне нужно. Мы же не всему-всему завидуем. Наше сознание, а иногда и подсознание выбирают какие-то определенные объекты зависти. Если бы мы все умели хорошо слышать себя, зависть была бы однозначно полезным знаком, ориентиром. Но сознание, внимание, мышление большинства из нас с самого раннего возраста и на протяжении всей жизни порядком засорены коллективными образами, установками — чего именно мы должны хотеть. Часто эти установки навязываются нам в интересах весьма конкретных бенефициаров. Самое простое — индустрия рекламы и массмедиа. Современному человеку крайне трудно распознать: это он сам чего-то хочет и чему-то завидует или его сознанием умело манипулировали профессионалы маркетинга — рыночного, идеологического? Пример из области любви и отношений: человек завидует другу, который женится на милой девушке. Вопрос: это происходит потому, что зависть подсказывает ему его собственное подавленное или вытесненное желание жениться, или он завидует, потому что в его социальном кругу «положено», одобряется именно в этом возрасте жениться на девушке именно такого типа? Стоит со вниманием относиться к своей зависти и перепроверять: мои чувства напоминают мне, чего бы мне на самом деле хотелось, или это ложные импульсы, возникающие с целью заставить меня слиться с большинством?
Также зависть очень полезна в опознании и уточнении своей идентичности. Поскольку, как уже было упомянуто, завидовать можно только тому, чего у меня нет (или я думаю, что у меня этого нет), это чувство позволяет мне осознать, а что же у меня есть. Иными словами, какой(-ая) я. Однако многие люди завидуют чему-то у других именно потому, что не признают каких-то качеств, ресурсов в себе. Часто это связано с воспитанием. Серьезно затрудняют понимание себя и распознавание своих ресурсов распространенные установки воспитания: «я — последняя буква алфавита», «не хвались, пускай люди похвалят», «что ты о себе возомнил(а)», «не говори о хорошем — сглазят» и прочие «прекрасные» послания. Они отбивают у человека навык признавать свою ценность в чем-то конкретном.
Одна из моих пациенток, Рената, много часов наших встреч тратила на то, чтобы рассказывать, как мучительно она завидует своей сестре: недаром с самого детства сестру ставили Ренате в пример. Сестра путешествовала, у нее было интересное хобби, муж дарил ей цветы, дети радовали поделками и выступлениями. По косвенным деталям в рассказах Ренаты я знала, что она замужем, что у нее двое вполне благополучных детей, что они семьей регулярно выезжают в отпуск в разные любопытные места, что в ходе терапии Рената занялась художественной каллиграфией и танго. Я не совсем понимала мотивы ее зависти, кроме усвоенного с детства обидного status quo: «сестра всегда молодец, а ты нет». Я спросила Ренату, в чем разница ее образа жизни и образа жизни сестры, ведь по формальным признакам они во многом совпадают. Рената изумилась: как вообще можно сравнивать?! У сестры все такое яркое, успешное, а у нее — так, рутина… Я переспросила, на каком основании у Ренаты складывается такое впечатление. Рената сказала, что сестра сбрасывает фотографии в семейный чат и ведет социальные сети о своей жизни. И тогда я предложила Ренате игру: вообразить, что она — профессиональный блогер, а я — ее аудитория и как будто бы она создает контент для блога о своей жизни.
Сначала Рената фыркнула: «Какие глупости! Что я, маленькая, что ли? Не наигралась?» Но в том-то было и дело, что Рената не наигралась: она относилась ко всему слишком серьезно. И постепенно она втянулась в игру. Она приносила мне своеобразную хронологию своей жизни в воображаемых постах. И совершенно неожиданно для самой Ренаты ее жизнь, не меняясь поначалу внешне, заиграла яркими красками в ее собственном сознании. Когда она отвлеклась от зависти, направленной на сестру, и сфокусировалась на своей жизни, она увидела в ней массу интересного. Фиксируя свои впечатления, она даже сказала как-то: «А мне можно позавидовать!»
Следующим шагом стало то, что, войдя в роль «популярного блогера, ведущего яркую жизнь», Рената захотела играть и дальше, вживаться в эту роль. Она становилась более раскованной, более игривой и в отношениях со своим мужем, и в их семейной жизни началась новая яркая страница.
Другой случай — история пациента Игоря. Помимо прочих внутренних конфликтов, он страдал оттого, что завидовал своей девушке: они были коллегами, и она на каком-то этапе продвигалась в профессии заметно быстрее него. Игорь страдал вдвойне — от зависти к ней и от вины за эту зависть: как можно испытывать такое «плохое» чувство к любимому человеку? Сначала Игорю понадобилось время и значительное усилие, чтобы признать: он не идеал и переживает не только «правильные», светлые чувства. Зависть — это нормально. Как раз настоящая взрослая любовь может выдержать столкновение с реальностью и сложные переживания.
Когда это стало возможным, Игорь смог подробнее исследовать тему профессиональной успешности — свою и своей любимой. Во-первых, ему стало очевидно, что его девушка прилагает гораздо больше усилий к своему дополнительному образованию и продвижению. Игорь же, который в университете считался самым талантливым, долгое время почивал на лаврах былой славы и двигался по инерции. Это признание стало для него полезной находкой. Во-вторых, Игорь чувствовал, что любит свою девушку еще больше и еще больше любуется ею: надо же, не только красивая и нежная, но и талантливая, целеустремленная, работоспособная, дальновидная! А в-третьих, Игорь преисполнялся благодарности за любовь девушки к себе, такому не идеальному, — вот она какая успешная и самодостаточная, а любит его, остается с ним! И наконец, в-четвертых, осознание своей зависти пробудило в Игоре здоровую конкуренцию, и ему самому захотелось стать пободрее в профессии, здесь тоже появился элемент азарта и игры.
Есть психоаналитическая идея, что опасна не сама зависть, а как раз попытки защититься от нее, в случае если зависть признается «плохим», недопустимым чувством и появляется мысль избавиться от нее. Вот здесь и возникает всевозможная деструкция. Например, у кого-то есть что-то, что мне нравится, но у меня этого нет, и мне завидно. Чтобы не переживать, не признавать это чувство, я могу стараться разрушить это ценное у другого, попытаться отобрать, испортить это. Не пойти по пути поиска: да, я завидую, что у меня этого нет, но что же есть у меня? Или: как мне придумать способ, чтобы обрести нечто подобное? Или, как говорят, «высший пилотаж»: порадоваться, что у когото это есть, а значит, теоретически, если эта ценность есть у когото в этом мире, она может быть и у меня. Многие, к сожалению, идут по пути уничтожения — либо ценности, либо обладателя этой ценности. На этом базируется большинство конфликтов: от мировых войн до семейных склок, тоже часто оканчивающихся трагедией.
Как мы видим, зависть играет важную роль в отношениях любви: если, как в случае Ренаты, благодаря зависти я обнаруживаю какие-то ранее не замечаемые качества в себе, то я могу привносить их в свои отношения и тем самым обогащать их. Или, как в случае Игоря, если я признаю зависть в чем-то к партнеру, это может стимулировать меня в моем собственном развитии и укрепить наши отношения.
Однако далеко не всегда контакт с завистью так продуктивен. Часто зависть убивает любовь. Как и в случае с ненавистью: если мы не рассматриваем зависть как нормальное чувство, промежуточный этап, рабочее средство для обнаружения чего-то важного в себе и в отношениях, если мы застреваем в ней и в усилиях избавиться от ее переживания, первой будет страдать любовь.
Например, завидуя друзьям или популярным блогерам, утонув в этой зависти, можно не замечать, что хорошего есть в нашем реальном партнере. Не в силах выносить эту зависть, можно начать считать его/ее виновником своей «никудышной» жизни. Это печально распространенная история, когда люди сравнивают свою жизнь с жизнями других, не выдерживают этого сравнения и начинают отравлять себя и близких претензиями и надуманными ожиданиями: «Вот если бы он больше зарабатывал!», или «Вот если бы она меня больше вдохновляла!», или «Вот если бы он был интереснее!», или «Вот если бы она была красивее!» При этом подразумевается: «Вот тогда я бы зажил(а) всем на зависть!» В этом случае обесценивание, агрессия растут, как ядерный гриб, уничтожая все живое, снимается ответственность за свою жизнь, а значит, блокируется возможность изменений.
Еще более радикально-деструктивные варианты: вторгнуться, разрушить чужие отношения, чужую семью, которые вызывают зависть, — кто как сумеет. Кто — соблазнением, кто — клеветой. И ведь не всегда осознается мотив зависти: «А чего это у них так все хорошо, а у меня нет? Пусть и у них все будет плохо!» То есть не у меня лучше, а у них хуже. Непоправимые формы такой реакции — это убийства, классифицируемые как убийства из ревности. Вернее было бы назвать их убийствами из зависти: ведь если нет человека, то некому и завидовать. Уничтожая человека, убийца пытается уничтожить свою зависть.
Важно отметить, что попытки справиться с переживанием зависти могут создавать иллюзию любви, и в этом тоже мало хорошего.
Пациентка Мира была в ситуации крайне запутанных отношений со своим бывшим начальником. Она рассказывала, как восхищалась им, профессионалом высокого уровня, влюбилась, приложила максимум усилий, чтобы обратить его внимание на себя, он даже ушел из семьи, и они поженились. Но спустя непродолжительное время Мира обнаружила себя в глубочайшей депрессии с опасными симптомами самоповреждения. Как же так? А что же любовь? Мы продвигались в осознавании глубинных пластов этой истории и мотивов Миры в ней, и становилось ясно, что она ужасно завидовала этому мужчине. Осознай сразу, позволь себе это чувство, Мира могла бы понять, что это нормальное переживание, которое может служить мотором для молодого специалиста: «Надо же, у него получилось, я хочу, чтобы и у меня получилось! Ну-ка дам себе время и поднажму с усилиями!» Но Мира не могла позволить себе переживать зависть, и ее психика конвертировала это в иллюзию влюбленности. Она не могла поверить в перспективу самой когда-нибудь стать таким уважаемым экспертом, профессионалом. По причинам, которые не будем здесь подробно рассматривать, у Миры были гиперопекающие родители, внушившие ей, что она слабенькая, что ей нельзя напрягаться, что ей недоступна интенсивная активность.
Правду сказать: при реализации своих ресурсов, талантов неизбежно придется столкнуться и с конкуренцией, и с усталостью, не только со взлетами, но и с временными падениями. Но если вы воспитаны в парадигме «сила женщины в ее слабости, девочки нуждаются в опеке», то вашей задачей будет стремление уберечь себя от любых жизненных усилий, не осознавая, что на сдерживание своего потенциала и на вытеснение страданий по этому поводу сил уйдет гораздо больше. Но если вы делаете чтото свое — да, вы тратите много энергии, но и питаетесь удовлетворением от того, что вы делаете. В противном случае вы тратите энергию на отказ от самих себя, но подпитываться нечем. И тогда вариант, который остроумно сформулировала одна моя знакомая в ответ на вопросы, чем она занимается: «Я зарабатываю мужем», становится единственным доступным средством существования. Для мужчин это работает зеркально. Скольким мальчикам завистливые взрослые внушили, что эти мальчики тупые, звезд с неба не хватают, «ну хорошо хоть женился, жена из тебя человека сделает», — это тоже, к сожалению, распространенный вариант.
В жизни Миры произошло драматичное смещение: не осознав, на что именно указывала ей зависть, чего именно ей хотелось (профессионального признания, развития), Мира решила, что ее желание — сам начальник. Те усилия, которые можно было направить на свое развитие, она направила на его завоевание. А когда они стали жить вместе, оказалось, что это типичное «не то». Душу ведь не обманешь. Добившись победы, Мира переживала крах. Это и привело ее к тяжелым симптомам.
Понять это удалось довольно быстро, а вот выкарабкиваться из этой запутанной жизненной ситуации, в которой оказались замешаны разные люди со своими сломанными судьбами, пришлось долгие годы в сопровождении психотерапии.
А еще тщетные попытки избавиться от зависти могут привести к тому, что человек будет все больше изолироваться, избегать любовных отношений. Если все же любовь возникнет в душе, уничтожить ее с помощью того же обесценивания — того, в кого влюбился, или себя самого. Или с помощью чрезмерной подозрительности: «Что-то здесь неладно, он/она просто хочет использовать меня / посмеяться надо мной / потом обязательно предаст» и тому подобное.
Я наблюдала в одной компании мужчину, который (и это было очевидно всем) многие годы любил нашу общую приятельницу. Но не только не предпринимал никаких действий для сближения (притом что никаких объективных препятствий к этому не было), но и при каждом удобном или, точнее сказать, неудобном случае поддевал, критиковал ее. И не только ее, но и других участников нашей компании, которые влюблялись, нежничали, говорили о любви.
Однажды, когда он совсем перестарался и довел нашу приятельницу до слез из-за какой-то глупости, я отвела его в сторону и спросила: что он делает, зачем? Как мальчишка в детском саду, который больно толкает и дергает понравившуюся ему девочку. Он изобразил глубокое оскорбление, сказал, что не ожидал от меня такой примитивной оценки его личности, что все женщины сочиняют любовь там, где ее и быть не может, а он — серьезный человек, его интересует только духовное развитие и профессиональная карьера, и, исходя из всего сказанного, он больше не считает меня своим другом. И удалился. Было неприятно, конечно. Впрочем, через некоторое время он позвонил, извинился, сказал, что вел себя неприемлемо, но по-прежнему настаивает, что «все эти ваши глупости» (любовь, привязанность) — это не для него, он хотел бы жить на более высоком уровне! Я тоже извинилась. За то, что без спросу вмешалась со своими интерпретациями: я же была не на работе. Но испытала глубокую грусть.
Есть еще очень глубокий и, я бы сказала, изысканный, сложный аспект зависти — зависть к самому себе. На языке аналитической психологии это называется зависть Эго к Самости, а в переводе на простой человеческий язык: если мы сначала заставляем себя, а потом привыкаем жить в лимитах повседневных задач и проблем, не отвлекаясь на что-то глобальное, возвышенное, иррациональное, мы можем раздражать себя, обвинять по надуманным причинам, испытывать беспокойство. А все почему? Потому что все же чувствуем, что в нас есть нечто гораздо большее, чем изнурительные попытки соответствовать социальным ролям, карабкаться по заданным кем-то маршрутам конкуренции. Это «нечто» может приходить к нам во снах, в странных желаниях куда-то поехать, чем-то необычным заняться, в неожиданных открытиях про себя и мир, в нуминозных переживаниях. И если мы не поверим, что вся эта глубина и богатство принадлежат нам, нашей душе, нашей Самости, мы будем сражаться с ними и чувствовать себя больными. Мне приходилось встречать много случаев, когда люди обращались за терапией, чувствуя вот этот голос Самости внутри себя и расценивая его как что-то ненормальное, от чего нужно избавиться.
Бывает, конечно, совсем не такая возвышенная и не такая сложная зависть. А вполне себе примитивная: зависть к тому, что упустили в своей жизни, от чего сами отказались. У Галины Щербаковой есть повесть с пронзительным сюжетом «Вам и не снилось». Юные Роман и Юля, чьи имена отсылают нас к шекспировской истории Ромео и Джульетты, переживают свою первую глубокую любовь в десятом классе. Так уж вышло, что у отца Романа и матери Юли в юности тоже была взаимная любовь, но с тех пор жизни обоих сложились порознь, у них другие семьи. Однако отношения мальчика и девочки будто всколыхнули все старые раны и неудовлетворенности, которые накопились у этих взрослых, и они решают, каждый по своей причине, препятствовать встречам влюбленных. На случай если кто-то не читал и захочет прочесть эту драматичную историю, не буду раскрывать детали сюжета. Скажу лишь, что предательство и обман взрослых привели к большой беде. И если разобраться, причиной этой трагической жестокости стала именно разрушительная зависть: раз у нас по нашей же воле, из-за отсутствия наших же душевных усилий жизнь лишена любви, а наполнена лишь долженствованиями и условностями, так пускай этой высокой иррациональной любви не будет и у детей! Чем они лучше нас?
Когда мы испытываем зависть к более молодым или, наоборот, более зрелым, опытным, или к более талантливым, или к более успешным, мы можем пойти двумя путями. Из этой зависти полюбоваться ими; может быть, попробовать создать и в своей жизни что-то подобное — настолько, насколько это возможно. А можем пойти по пути разрушения, как в печальной старой шутке: «Не то плохо, что моя корова сдохла, а то, что у соседа жива» <…>.
Впрочем, какова бы ни была картина мира, общий вывод: зависть может послужить стимулом как к развитию, так и к разрушению. Если мы говорим об отношениях любви, зависть может дать нам энергию что-то пересобрать в себе, чтобы стать готовыми встретиться с любовью, а может разрушить любые пути и способы связи с любовью. Не саму любовь, а возможность переживать ее.
Источник: «Любовь как архетип» (изд. МИФ)
Обложка: Guillermo de la Torre/Adobe Stock
«Моноклер» – это независимый проект. У нас нет инвесторов, рекламы, пейволлов – только идеи и знания, которыми мы делимся с вами. Ваша поддержка по-настоящему важна для нас – она укрепляет чувство ценности того, что мы делаем, и помогает нам оставаться свободными, бесплатными и открытыми для всех.
