Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными.
Виртуальная реальность сегодня — не красивая фантазия, а часть нашей жизни. Но что она может предложить, кроме создания альтернативных миров? Мы поговорили с Александром Шимановым, молодым философом, который занялся VR-разработкой, и Александр рассказал нам о том, что философия даёт человеку, почему VR не хуже эфемерной действительности, что эту сферу ждёт в будущем и как совсем скоро с помощью виртуальной реальности мы научимся влиять на наш организм, не прибегая к медикаментам.
«Всего лишь я в шлеме htc vive изучаю нашу сцену, которую мы сделали для медиков»
В стремительном потоке современной действительности мы часто останавливаемся, оглядываемся назад и понемногу начинаем оценивать то, что уже совершилось. Кто-то, проходя этот этап осознания, удовлетворится проделанным и пойдет дальше, а кто-то вдруг увидит во всем этом бесполезную трату времени, потеряет интерес и впадет в меланхолию. Хорошо, если это станет толчком к появлению нового хобби или даже дела всей жизни. Наш герой, Александр Шиманов, относится к этой категории людей. Он поделился с редакцией историей о том, как обыкновенный философ-аспирант стал разработчиком в области виртуальной реальности (которая активно набирает обороты во многих сферах жизни) и автором проекта, обещающим стать спасением для людей с разными заболеваниями.
— Расскажи, почему в свое время ты решил посвятить себя философии?
— В средней школе я учился в гуманитарном классе в университете Наяновой. В учебном заведении была концепция непрерывного образования: школа, вуз и аспирантура продолжались единым потоком, нас с первого класса называли студентами, с третьего появились экзамены, а часть предметов из высшей школы старались дать уже в конце средней. В 10 классе у нас было введение в философию, меня особенно заинтересовал Дэвид Юм, скептик, который «пробудил Канта», и меня заодно.
В 11 классе нужно выбирать, куда подашься, что сдавать. В те времена ЕГЭ только начинался, и были поблажки вроде среднего балла между ЕГЭ и обычными экзаменами. Плюс, если оставаться в универе, то можно сдавать меньше и баллы для своих ниже. Передо мной был выбор — искать вуз на стороне, думать над профессией и всё лето переживать, поступил я или нет, либо остаться и наслаждаться жизнью. После долгих раздумий (нет) я выбрал второй вариант, и тут уже нужно было решить, на какой факультет идти. Интерес к философии за год во мне укрепился, поэтому туда и пошёл. Все вокруг спрашивали: «А кем ты будешь работать после окончания?» Я всем отвечал, что буду искателем приключений!
Группа у нас была самая немногочисленная, зато самая экстравагантная. На философский факультет идут два типа людей: те, кому это интересно, и те, кто не прошёл на другие факультеты. Когда мы начали учиться, то в группе были две девочки второго типа (но они потом втянулись), семинарист, бывший баптистский пастор и моя одноклассница с достаточно радикальными взглядами на жизнь.
— А менялись ли твои взгляды на жизнь/окружение в процессе обучения? И что, по-твоему, дает философия человеку, который хочет ее понять?
— Уже ко 2-3 курсу философия меня начала утомлять. Большинство учений для меня выглядели как ментальная комбинаторика: кто-то изменил какую-то основу своего мировоззрения на противоположную и начал всех учить жизни. Теоретизация мне была неинтересна, хотя в целом всё это было полезно — и история философии (позволяет посмотреть на мир чужими глазами), и логика с лингвистикой (дисциплинирует разум), и этика с эстетикой (хотя этика была единственным предметом, который я сдал неудовлетворительно, но потом пересдал). Изначальный скептический подход заставлял меня достраивать любые теории до логического дна — деконструкции самой мотивации. Это полезно для анализа, но вредно для деятельности. Я с большим трудом написал диплом ввиду его неинтересности для меня, поступил по рекомендации в аспирантуру с твёрдым пониманием, что кандидатскую я писать не буду, и провалился в лето. У меня были инструменты для вивисекции этого мира, но напрочь отсутствовало желание. Я понимал людей, и при попытке анализа причин любые их поступки в итоге сводились к суровой каузальности и отсутствию свободы выбора.
— Когда и при каких обстоятельствах тебя заинтересовала виртуальная реальность? Как ты к этому пришел?
— Я разочаровался в этом мире и увидел возможность создавать другие. Создавать с их помощью альтернативы редким или опасным в добыче ресурсам действительности. Многие продукты и услуги на рынке мы получаем не ради их ресурсной ценности, но ищем в них особые эфемерные выгоды. Престиж, комфорт, уверенность, признание. Человеческое вещество яро насилует планету, застраивает её заводами, вырубает леса и уничтожает целые виды, и это не ради улучшения уровня жизни, колонизации солнечной системы или создания иных сверхчеловеческих проектов! Всё это делается ради потакания жалкому эго, чтобы маленький наркоторговец, спрятанный внутри нашего черепа, выдал новую порцию гормонов счастья. Да, мы рабы нашей мотивационной системы и всегда ими будем, но то, как мы влияем на неё сейчас, — это варварство.
— Приходилось ли тебе учиться чему-то кардинально новому, чтобы освоить малоизвестную отрасль, или ты уже обладал базовыми навыками (программирование, конструирование и т.п.)?
— Сейчас я занят во многих проектах, как своих, так и чужих. Для их воплощения я осваиваю разные навыки. Во-первых, мне интересно, как устроены вещи, как они создаются и работают. Во-вторых, я хочу уметь сам что-то создавать, может и не на высшем уровне, но в максимально большом количестве сфер. В-третьих, я хочу собрать большую команду, а руководитель, который не разбирается в том, что делает его команда, не может привести её к успеху. По всем этим причинам я изучаю (и работаю сейчас в этих направлениях) программирование, робототехнику, 3D-моделирование и геймдизайн, проектирование и работу с ЧПУЧисловое программное управление (сокр. ЧПУ) — компьютеризованная система управления, управляющая приводами технологического оборудования, включая станочную оснастку. и много чего ещё. Сейчас я, наконец, учусь тому, что мне интересно, и потому, что этого хочу я, а не общество или родные.
— Наверное, это сложно — начать делать что-то новое, не имея под рукой материальной базы. Как ты организовывал свое окружение, в котором ты обучался работе с виртуальной реальностью?
— Да, очень сложно. Во многом потому, что ты не видишь план, не знаешь, с чего начать. Когда я только начинал заниматься виртуальной реальностью, у меня не было опыта программирования, были незначительные навыки 3D-моделирования и совершенно отсутствовало понимание того, что и как должно работать в плане целостности разрабатываемой системы. Помню, в то время (2012 год) была новость: Майкл Абраш, один из разработчиков ValveValve Corporation — известная американская компания-разработчик компьютерных игр., начал заниматься темой носимых компьютеров (в это входит в том числе и виртуальная реальность) и опубликовал свою рабочую электронную почту с призывом «Пишите мне, господа разработчики, со всего мира, чем могу — помогу!» Я и написал. Описал, кем я был на тот момент (никем), что я умел (ничего) и что я хочу заниматься виртуальной реальностью, но просто не знаю, как. Примерно через полторы недели Майкл ответил призывом «делать то, что ты любишь, и делать это как следует!», прислал несколько ссылок для изучения и посоветовал просто делать, что получается, а со временем результат появится. И я начал делать. И из этого хаоса в итоге тут и там начали проступать формы, которые переросли в структуру. Я был фантазёром, но со временем обзавёлся эклектичными научными знаниями и ими, как напильником, сточил фантазии до состояния проектов. Очень важно постоянно что-то делать самому, проактивно, не позволяя появиться деятельной пустоте. Потому что эту пустоту начнут наполнять ненужные проекты и неприятные люди. С другой стороны, опыт работы с подобными людьми во многом мотивировал меня расти и не стать таким же.
— Знаю, что ты получил грант на разработку некоторого проекта, связанного с виртуальной реальностью. Какова идея проекта, в каких сферах его можно реализовать?
Идея — интеграция биологической обратной связи и виртуальной реальности. Мы выводим информацию о давлении и пульсе в реальном времени через изменения виртуального пространства. Человек надевает датчики, шлем, устройство отслеживания движений рук. В шлеме запускается сцена, в которой человек видит какое-нибудь нейтральное окружение, руки, которые полностью повторяют его движения, и дополнительные элементы, необходимые для упражнений. Мы ставим перед человеком задачу в игровой форме, из-за которой он вынужден влиять на эти параметры. Например, цвет виртуальных рук напрямую зависит от пульса человека — от синего при низком пульсе до красного при высоком. Перед ним периодически появляются кнопки, раскрашенные в случайные цвета, которые были оговорены ранее. Чтобы нажать на кнопку и получить игровые очки, человек должен сравнять цвет рук с цветом кнопки, а значит, изменить пульс. Сначала он делает это механически, например, через дыхательные практики или, наоборот, напряжение, а через какое-то время его мозг находит прямую дорогу. В итоге у человека будто бы выросла ещё одна рука — ещё один орган, который он может сознательно контролировать. В первую очередь, это важно тем, кому необходимо удерживать эти параметры на определённом уровне, и сейчас делает это медикаментозно. Но и здоровому человеку будет полезно приобрести контроль над своими внутренними процессами.
— Как ты думаешь, перерастет ли виртуальная реальность из разряда чего-то частного в социально значимый аспект? Иными словами, станет ли виртуальная реальность частью нашей жизни, скажем, лет через 20?
— На 20 лет вперёд я боюсь загадывать, потому что на западе виртуальная реальность становится нормой жизни уже сейчас. До России эта волна доберётся через несколько лет. Индустрия виртуальной реальности движется по двум кардинально отличающимся путям: одна дорога ведёт в сторону дорогих шлемов, мощных компьютеров, специальных площадок и экзоскелетов для повышения уровня погружения; на второй дороге мы видим ситуативную виртуальную реальность, сделанную из смартфона и той или иной степени комфортности (и компактности) VR-вьюера. Путь погружения позволит нам окунуться в реалистичные миры с обратной связью, а путь мобильности — иметь с собой окошко в виртуальную и дополненную реальность, которая жертвует реалистичностью и функциональностью в пользу портативности и всеобъемлемости.
— А новые проекты, какие они в твоих планах? О чем ты мечтаешь? Что хочешь реализовать?
— Меня не устраивает то, как сейчас выглядят многие новационные сферы. Я не могу их назвать инновационными, как это сейчас любят — для этого они должны быть эффективно внедрены в технологический дискурс. Интернет вещей, умный дом, домашняя робототехника, программирование окружения — эти сферы находятся в зачаточном состоянии, и было много попыток свести всё к единой системе, стандарту, но все они оказались безуспешными. Точно так же, как в своё время стандарт micro-usb уничтожил порочное многообразие зарядных устройств для телефонов, я хочу создать платформу для развития всех названных сфер. Платформу мощную, но в то же время простую и доступную даже ребёнку. А ещё я хочу летать силой мысли, но я пока не буду уточнять, что я имею под этим в виду (смеется).
— Есть много талантливых ребят, которые так же, как и ты, хотели бы реализовать свои проекты. Но для этого, к сожалению, требуется соответствующая материальная база. По-твоему, какой способ для ее поиска оптимален (поиск спонсоров, участие в конкурсах на соискание грантов и т.д.)?
— Раньше я тоже думал, что всё дело в материальной базе. Нет денег — нет оборудования, станков, плат, датчиков. Но главная проблема всегда в другом. Всё можно найти при двух условиях: 1. Ты знаешь, что делать. 2. Ты делаешь. И я не сказал «как», хотя это тоже важно, но не критично. Стратегический план реализации проекта позволит либо самому научиться тому, как разработать тот или иной этап, либо найти специалиста, который исполнит работу под ключ. Если стратег разбирается, хотя бы поверхностно, в каждом этапе проекта, то соединить его воедино не составит труда. Я не рекомендую ничего отдавать полностью на чью-то совесть, даже если человек сверхпрофессионален. Он не знает, что должно получиться в итоге. И не потому, что он дурак, а только из-за того, что нельзя скачать из своей головы мечту и загрузить исполнителю.
На обложке: Александр Шиманов, фотограф: Ekaterina Uglova (фото предоставлено Александром).
